Пароль — «Прага» - Павлина Гончаренко

Власовцы не торопились удирать, надеясь на подкрепление. Этого подкрепления ожидали и хлопцы Эмиля в Малой Буковой. Они заминировали дороги к лесу и заняли боевые позиции. Малая Буковая впервые вступила с врагом в открытый бой.

И вторая облава полковника Кругера потерпела поражение.

Под Малой Буковой дорога раздваивается: одна ведет направо, другая — налево. После разгрома гитлеровцев и власовцев, которые принимали участие во второй облаве, штаб соединения «Смерть фашизму!» перебазировался в Малую Буковую. На развилке дорог Олешинского встретил Вацлав Крижек. Он был в гражданском, но, как всегда, стройный и подтянутый.

— Товарищ капитан, — сказал он, поздоровавшись, — прибыл в ваше распоряжение. Едва удрал. Кругер дал приказ арестовать меня.

— Очень рад, товарищ Крижек, что вы прибыли. Ваша «работа на немцев» очень нам помогла, — Олешинский тепло улыбнулся. — Долго будут гадать, кто им бил горшки. У вас радостное настроение, наверное, подготовили все для работы штаба в Буковой?

— Это еще до меня сделали Эмиль с Ружечкой и Тышляром. А в доме пани Матисовой вас ожидает сюрприз.

Причиной радостного настроения всех был Олег, приехавший из Праги. Партизаны обнимали его, оглядывали со всех сторон, весело шутили по поводу его наутюженного костюма и галстука.

— Был партизаном, а стал франтом. Ну и принарядился, настоящий лорд.

— Конспирация… — отшучивался Олег, а в это время с противоположной стороны комнаты на него смотрели серые, счастливые глаза Либуши.

Друзья сели за стол. Олег оживленно рассказывал о том, как ему удалось связаться с пражским подпольем, и о плане подготовки восстания в Праге.

— Какой помощи просят товарищи? — спросил капитан.

— Оружия.

— Будет оружие, друг, будет. Наш штаб отныне тут, в Малой Буковой… Временно, — подчеркнул Олешинский. — Потом будем в Пршибраме.

Вошла захлопотавшаяся Ружена, стала расставлять тарелки, щеки ее краснели от радостного волнения.

— О, сыны мои, дети наши, как приятно видеть вас снова за столом. — Она уже обращалась к партизанам по имени: — Михаил, ты бы побрился.

— У меня, мамо, кроме ножа, ничего нет, — ответил Манченко, и все засмеялись.

— Гонза, ты же был мо́лодцем на весь Пршибрам, а теперь ходишь с бородой.

Поднялся Матисов:

— Не нужно, Ружена, корить бородатых, дай время, пекарь Матисов станет и парикмахером, а наши сыновья сразу помолодеют.

Снова стало тихо, партизаны слушают Олега.

— А как там гауляйтер поживает? — басом поинтересовался Карел Падучек. — Еще не смазывает пятки?

— Вчера гауляйтер выступал по радио. — Олег вышел на середину комнаты и артистически выбросил вперед руку: — «Немецкое командование имеет огромные силы. Они способны уничтожить врагов — большевиков!»

Все засмеялись. Даже у всегда сдержанного Крижека от смеха запотели стекла очков.

Капитан не спеша расстелил на столе карту. Командиры склонились над ней. Это совещание было штабу крайне необходимо. В соединение ежедневно прибывали люди, их становилось все больше и больше. Новые отряды рвались в бой, а оружия не хватало. В боях были захвачены немалые трофеи, но теперь две сотни автоматов и десяток станковых пулеметов проблемы решить не могли. Нужно было идти на большие операции, активно наступать и добывать оружие.

— Пршибрам, Пршибрам, — прошептало несколько голосов сразу.

Капитан поддержал друзей. Да, настало время выкуривать немцев из Пршибрама, очищать Пршибрамский округ от врага.

Гитлеровцы оказывали бешеное сопротивление, торопясь как можно больше навредить, суетясь, как загнанные звери. Если бы удалось захватить Пршибрам, парализовать врага в районах Инце, Гостомице, Мнишека, Добржиша, то фашисты оказались бы в крепко завязанном «мешке». Это понимали все партизаны. Но прежде всего необходимо было решить несколько задач: как взять город, как отрезать врага от Праги и лишить его возможности перебрасывать туда подкрепления, наконец, как овладеть оружием. Причем ни на минуту нельзя было упускать из виду, что у немцев и власовцев имелись еще большие силы.

— Да, следует хорошо продумать тактику, — осторожно заметил Володарев и раскрыл свою папку.

Он рассказал об обстановке в Пршибраме, согласно последним данным разведки и связных. На карте появились оперативные пометки. Штаб продолжал свою работу.

Около полудня пришел Индра. Вид у него был довольно забавный: автомат через плечо, гранаты вокруг пояса, весь в мазуте, от одежды несет бензином.

— Товарищ капитан, — вытянулся он в струнку перед Олешинским, — примите трофейный «мерседес». Мы с хлопцами его отремонтировали и отдаем в распоряжение штаба.

— Ремонт надежный? — спросил, едва заметно улыбаясь, Олешинский. — «Мерседес» не рассыплется?

— Ну что вы, товарищ капитан! Пусть Виктор скажет, мы с ним уже ездили…

— Но у нас, кажется, нет шофера, — заметил капитан разочарованно.

— Как это нет? — вскочил Гонза. — Петр Гошек — первоклассный водитель!

— Насколько нам известно, — откликнулся Володарев, — Петр — шахтер.

— Он мастер на все руки! — пробасил Карел Падучек и так хлопнул Петра по плечу, что тот даже согнулся над столом.

Гошек, не полагаясь на гарантии Индры, все же вышел осмотреть трофейный автомобиль. Возвратился он к друзьям с новостью. Пришли связные от Вацлава Рубешки и рассказали, что возле Вишневой сельская оборона задержала какой-то неизвестный чешский отряд. Узнав об этом, навстречу ему вышли ребята Эмиля. Скоро все должны были вернуться. И действительно, через некоторое время во дворе Матисовых появились командиры неизвестного отряда.

— Пусть заходят, — Олешинский одернул на себе гимнастерку и поднялся из-за стола.

Дверь открылась, и вошли несколько человек. Впереди вышагивал сухощавый, затянутый в английский френч незнакомец с большим перстнем на правой руке, в щегольски надетой полувоенной фуражке и до зеркального блеска начищенных сапогах на толстой подошве. Незнакомец явно хотел казаться выше, чем он был.

— Мирослав Гледичек, — высокомерно отрекомендовался он, — командир партизанского отряда. А это мои советники, представители англо-американского командования.

Фамилий их он почему-то не назвал.

Олешинский поздоровался и представил присутствующих. Затем повернулся к Гледичеку.

— Простите, а как фамилии ваших спутников?

— О, вы говорите на чешском языке? — делая вид, что не расслышал вопроса, расплылся в улыбке Гледичек. — Это очень приятно… — И он что-то быстро пробормотал своим коллегам по-английски.

— Я все же хотел бы знать, с кем имею честь? — стоял на своем капитан.

— Это мои советники, пан капитан, а их имен я не называю из соображений конспиративных… — Гледичек слащаво улыбнулся.

— Ну что ж, — пожал плечами Олешинский. — Чем могу служить, пан Гледичек?

— Нам бы хотелось, чтобы вы, наши союзники, поделились с нашим отрядом трофейным оружием. Весь округ знает о ваших успешных боях с врагами, все восхищены храбростью вашего соединения. Мы…

— Благодарю за комплимент, — нетерпеливо оборвал словоохотливого гостя капитан. — А разве вот эти советники не обеспечивают вас оружием? Ведь мы тоже кое о чем знаем.

— Безусловно, господин капитан, — заспешил снопа Гледичек, — но все-таки его нам не хватает, особенно теперь, когда все чехи поднялись.

— Гм… гм… — Олешинский почесал затылок. — Если так, то давайте, пан Мирослав, решим дело, как говорят дипломаты, на взаимовыгодных условиях. Мы вооружим ваших людей при условии, что они примут участие в одной операции…

— В какой? — нетерпеливо спросил гость.

— В одной, пан Мирослав, в одной… Для конспирации…

— Вы не доверяете нам? — с жаром выкрикнул Гледичек.

— Извините, но если командир появился в штабе с неизвестными военными и не хочет назвать даже их фамилий, то сам бог велит молчать о плане операции.

— Мне нужно посоветоваться, — занервничал Мирослав. И, не обращая внимания на присутствующих, заговорил со спутниками по-английски.

Крижек нетерпеливо поднялся, собираясь сказать что-то, но Олешинский жестом остановил его. Наконец гости наговорились.

— К сожалению, мы ничем вам помочь не сумеем. Мы не можем действовать без указания из Лондона. Нам приказано ждать удобного момента…

— Что-то вы долго ждете удобного момента, — вмешался Манченко. — Советская Армия уже бьется на улицах Берлина, война заканчивается, а они все ждут.

— У нас инструкция, — Мирослав развел руками.

Олешинский сурово оглядел гостей.

— Оружие мы даем только тем, кто идет в бой с фашистами, а вам оно пока не нужно.

Гледичек присмирел:

— Тогда прикажите, чтобы партизаны пропустили наш отряд.